Сверхточное оружие в странах Третьего Мира - угроза для США

Технологии высокоточного оружия стали разрабатываться после Второй Мировой Войны. В основе большинства ранних прототипов оружия направленного действия была заложена дорогостоящая радарная технология.

«Сайдуайндер» AIM-9 (ракета перехвата) является засекреченной разработкой, – это управляемая ракета класса «воздух-воздух» малого радиуса действия. Другими словами, цель такой ракеты состоит в следующем: после того, как самолет, к крылу которого подвешена ракета, производит выстрел, ракета должна уничтожить вражеский лайнер (нанести ему ущерб, вследствие чего пораженный летательный аппарат упадет на землю). Ракеты подобные «Сайдуайндер» классифицируются как высокоточное оружие, поскольку внутри корпуса размещается встроенная система наведения, позволяющая поражать цель с заданной вероятностью. К высокоточному оружию также относятся артиллерийские комплексы управляемого вооружения, ракетные комплексы, размещающиеся на кораблях, и также разведывательно-ударные комплексы. Высокоточным оружием считаются и некоторые типы винтовок для снайпинга, бенчреста и варминтинга.

После трагедии 11 сентября руководство американской армии приняло решение об инвестировании крупных денежных средств для вооружения защитных подразделений армии, покупая дополнительные комплекты бронепластин для различного рода боевой техники, от скромного Humvee до громадного танка М1. Однако быстрое распространение высокоточного оружия в странах Третьего мира, которое сосредотачивается как в руках авторитарного руководства этих государств, таки и у мятежников и партизан, может в конечном итоге нивелировать все усилия Пентагона, направленные на защиту своих военнослужащих. Этой проблеме и посвящен новый доклад аналитика Эндрю Крепиневича.

«Опыт афганских и иракских войн указывает на то, что процесс размещения в конфликтных зонах бронебойного оружия проходит намного быстрее и, к тому же, обходится намного дешевле (чем модернизация средств защиты) – рассказывал Крепиневич репортерам, пришедшим на конференцию Исследовательского центра стратегических и бюджетных оценок, который возглавляет аналитик. «Это не та игра, в которую вы захотите быть вовлеченными, находясь в условиях жесткой экономии» – отмечал аналитик, говоря о военных программах, подобных Ground Combat Vehicle.

Америка инициировала революцию в области сверхточного наведения и возглавляет ее по сей день, однако технологии не концентрируются в пределах отдельно взятых государств, и быстро распространяются по всему миру. «Проблема Соединенных Штатов заключается в том, что в течение 20 последних лет у нас существовало нечто вроде монополии в ведении подобного рода военных кампаний, и сейчас отчетливо прослеживается, что Китай перенимает эту эстафету, тоже можно сказать и об Иране. Даже незначительные нюансы могут стать существенными» – добавляет исследователь, говоря о том, в высокоточное оружии, использовавшееся во время войны в Персидском заливе 1991 года, которому были посвящены многочисленные публикации в прессе, составляло лишь 7% от общего арсенала США.

Таким образом, выходит, что передача государством лишь некоторых технологических наработок в руки представителей доверенных военизированных формирований, (что аналитики часто называют «гибридной» угрозой), может возыметь серьезные стратегические последствия. Придорожные бомбы высокой мощности, разработанные Ираном, стали ядом для солдат армии США во время штурма Багдада. Можно взять, навскидку, и войну 2006 года между Израилем и поддерживаемой Ираном ливанской «Хизбаллой: «Если бы 10% снарядов, выпущенных в сторону Израиля, были управляемыми, характер той войны изменился бы кардинальным образом».

Так каковы последствия военной модернизации для Америки? США израсходовали $60 миллиардов на средства противоминной защиты и другие элементы, призванные защитить от самодельных взрывных устройств; к сожалению, нет данных о том,  какие суммы затрачиваются инсургентами на крупные придорожные фугасы, но, скорее всего, не так уж и много. США участвуют в гонке вооружения, в которой относительно обедневший соперник все-таки может опередить сверхдержаву, поскольку они используют наиболее простые методы.

Крепиневич советует скромно сократить расходы на обновление имеющегося транспорта, и воздержаться от инвестиций в новые разработки до тех пор, пока не будут созданы новые защитные технологии, для чего может потребоваться определенное время. Такой подход выглядит достаточно угрожающим для проекта наземной военной техники (Ground Combat Vehicle) – дорогой попытки обеспечить большую защиту транспорта военнослужащих посредством имеющихся в наличии технологий, которые призваны заменить стареющий M2 Bradley.

Крепиневич считает, что суть проблемы заключается не в том, что этот проект выглядит чрезмерно оптимистичным, сравнительно с предшествовавшей ему программой Future Combat Systems. «Если они смогут финансировать программу адекватным образом, тогда, я считаю, GCV будет выглядеть более предпочтительно, по сравнению с FCS. Однако наша точка зрения состоит в том, что на данный момент отсутствуют существенные технологические преимущества, способные гарантировать, что военнослужащие американской армии получат большую защиту. Лучше воздержаться от трат огромных денежных средств на создание того, что обеспечить лишь незначительное преимущество. Вместо этого, Крепиневич высказывает аргументы в пользу инвестиций в проекты, результатом которых в долгосрочной перспективе станут инновационные разработки, способные восстановить нужный баланс между усилиями, прилагаемыми для защиты американских военнослужащих и тем, что может сделать противник для их убийства.