Новое поколение неонацистов в Германии представляет собой определенную угрозу

Спецслужбы Германии разыскивают участников праворадикальных группировок, а представители Министерства внутренних дел предпринимают усилия, чтобы добиться официального запрета крайне правой Национал-демократической партии (НПД).

Эти действия представителей властей были предприняты после того, как в ноябре прошлого года стало известно, что неонацистские сети в течение семи лет занимались организацией убийств по всей территории страны, а немецкие разведслужбы никак не могли им помешать.

Группировку в составе троих лиц подозревают в убийстве восьми выходцев из Турции и одного иммигранта из Греции в период между 2000 и 2006 годами, также считается, что эти люди несут ответственность за убийство полицейского в 2007 году.

Неонацисты в течение трех лет скрывались в городе Звикау, и о существовании одноименной группировки стало известно лишь в ноябре 2011-го, когда двое из участников организации совершили самоубийство, а третья сдалась полиции.

НПД связывают с этой группой, хотя суд еще не рассматривал обвинения, выдвигаемые партии.

Трио молодых людей снимало убийства на камеру, и во время съемки они заявляли о том, что пытаются обезопасить немецкую нацию. Себя же они называли национал-социалистическим подпольем.

Истории этих убийств не сходили с первых страниц немецких газет в течение нескольких месяцев, это стало одним из крупнейших скандалов за время существования послевоенной Германии.

Как оказалось, разведслужбы вели наблюдение за представителями этой группировки в течение нескольких лет, и в 1998-м даже обнаружили импровизированную фабрику по производству бомб в гараже одного из молодых людей.

Возникает логичный вопрос, почему же приверженцы гитлеровских идей национал-социализма не были арестованы раньше? Почему им разрешили исчезнуть и длительное время скрываться? И зачем спецслужбам Германии потребовалось возлагать вину за убийства на турецкую мафию?

Праворадикальный мотив никогда не рассматривался всерьез, вследствие чего многие аналитики стали задаваться другим вопросом, а не имеет ли здесь место нечто большее, чем просто некомпетентность государственных спецслужб? Однако руководство правоохранительных ведомств отрицает возможность того, что в рядах немецкой полиции могут находиться люди, сочувствующие экстремистам.

Сейчас в Германии проводится расследование, инициированное парламентом страны, а западным новостным агентствам удалось получить доступ к засекреченному отчету, в котором описываются серьезные нарушения со стороны правоохранительных структур.

Ограниченные возможности полиции

Петер Альтмаер, представляющий партию христианских демократов, к которой также принадлежит канцлер Ангела Меркель, признает тот факт, что были допущены определенные ошибки.

«Необходимо учитывать то, что Германия является федеративным государством, и обязанности и полномочия распределяются на федеральном и государственном уровнях… Мы помним, что в нашем прошлом существовал диктаторский режим и по этой причине деятельность полиция и служб безопасности значительно ограничивается.

Некоторые случаи праворадикального экстремизма не рассматривались достаточно серьезно, и поэтому необходимо учитывать этот аспект при формировании политического курса».

Еще один вопрос, которым сейчас обеспокоено население Германии – это насколько радикальны действующие организации правого толка. Правозащитные активисты утверждают, что за последние 20 лет в Германии во время нападений, организованных ультраправыми, были убиты 180 человек.

В послевоенной Германии неонацисты убили большее число людей, чем любые другие организации, включая исламистов и левых радикалов. Однако об этой статистики не упоминается в официальных документах.

А что если из-за чувствительности немцев к своему прошлому на преступления, совершаемые праворадикальными экстремистами, просто закрывались глаза?

«Нацисты»

«Мартин», являвшийся некогда лидером неонацистской группировки, согласился беседовать с журналистами на условиях полной анонимности. Он входил в состав активной праворадикальной организации в течение 11 лет. Сейчас он уже не является одним из неонацистов и призывает других с помощью организации «Выход» следовать его примеру.

Мартин рассказал о том, что сеть Звикау не должна быть для властей чем-то неожиданным.

«Для полноты картины военных действий всегда требуются люди, прошедшие специальную подготовку, и которые хотят участвовать в гражданской войне, а неонацистская пропаганда всегда во главу угла ставит возможность гражданской войны. У группировок есть в наличии оружие, это настоящие полувоенные формирования.

Оружие, использующееся во время учений, провозится тайно. Взять, к примеру, хотя бы арабский мир и движения за гражданские свободы. Как можно было видеть, организации правого толка позиционировали себя в качестве движений за освобождение от власти диктаторов».

В Германии сейчас растет число экстремистских группировок правой направленности, называющих себя «Свободными силами».

По словам представителей разведслужб, праворадикальные группировки никогда прежде не распространялись с такой быстротой. То клише, что неонацист – это бритоголовый молодой безработный, который ходит в армейских ботинках, – уже устарело. На сегодняшний день сложно сказать, кто неонацист, а кто нет.

«Свободные силы» привлекают новых сторонников – студентов и профессионалов, принадлежащих к так называемому среднему классу. Немцы говорят о новом поколении нацистов «Kravattennazis» (нацисты в галстуках), в противовес традиционным «Stiefelnazis» (нацисты в ботинках).

Они используют современные формы протеста и, в частности, социальные медиа.

Вспышки протестов

Взять, к примеру, «Бессмертных», идеологическая доктрина этой организации, пестрит антиглобалистскими, антикапиталистическими и антидемократическими лозунгами. Но главная идея основателей движения, предупреждающих о скором исчезновении немецкой нации, – это «Германия для немцев».

Полиции редко удается задерживать участников группировки, поскольку они по всей стране организовывают спонтанные ночные шествия, в особенности, в университетских городках, поддерживая связь друг с другом с помощью текстовых сообщений.

Протестующие придерживаются неизменного дресс-кода – черные плащи и белые маски на лицах, подобным образом одеваются и хакеры-анархисты из «Анонимус». Акции длятся не более 15 минут, после чего демонстранты расходятся.

«Лидеры группировок намереваются привлечь в свои ряды средний класс и студентов, которые в будущем могут стать врачами или адвокатами» – объясняет Мартин.

«Группировки организованы с соблюдением всех правил конспирации, для того, чтобы не привлекать широкого внимания общественности. Увидев неонациста на улице в его повседневной жизни, вы никогда не подумаете о том, что он может иметь какое-то отношение к ультраправым. Сейчас уже нельзя говорить о том, что к националистическому движению имеет отношение лишь определенная часть Германии, в нем участвуют все регионы страны».

Но каковы их конкретные требования?

Активисты праворадикальных групп не дают публичных интервью. Они говорят о том, что их преследует полиция и что законы послевоенной Германии запрещают подвергать сомнению Холокост и демонстрировать приверженность политическому курсу нацистской Германии. Вследствие таких обстоятельств большое число праворадикальных группировок вынужденные прекращать свою деятельность, а их участники подвергаются судебному преследованию.

«Свободные зоны»

Британские журналисты побывали в известном берлинском пабе под названием «Палач», в котором часто собираются неонацисты.

Тусклый свет и безвкусно оформленное убранство стен без окон усиливало общую атмосферу подозрительности и недоверия, витавшую в воздухе, но после пары коктейлей Уве Дрейх, бывший лидер запрещенной группировки, стал более разговорчив.

«Кто мы такие? Мы националисты. Мы действительно очень обеспокоены будущим нашей родины. Нам не нравится то, что происходит сейчас в Германии. Мы хотим реорганизовать нашу страну для наших граждан, для немцев.

Мы намерены защищать нашу культуру, страну, религию. Жители Великобритании гордятся своей страной, но здесь я, будучи немцем, являюсь гражданином второго сорта. Это объясняется тем, что здесь в Германии мы живем с внутренним осознанием своей вины. Другим, не немцам, предоставляются большие привилегии.

Те люди, которые находятся за пределами этого бара, считают нас воплощением зла, исчадьем ада. Но откуда им знать? Они боятся с нами разговаривать. Им проще запретить нас».

Большинство законодателей в Германии часто говорят о том, что праворадикалы, якобы, не принимают в расчет немецкую Конституцию и в целом Федеративную республику Германию.

Сторонники же крайне правого движения ратуют за установление нового порядка в Германии, но даже и при действующей системе во многих немецких землях организовываются так называемые «свободные национальные зоны».

Наиболее яркий пример – Жамель, крошечная деревня, расположенная на севере страны, в которой проживает большая группа радикально настроенных граждан.

В центре деревни размещена яркая фреска в нацистском стиле, изображающая женщину в национальной одежде, и ее ребенка.

Возле фрески значится надпись, оповещающая о том, что Жамель является свободным социальным и национальным населенным пунктом.

Кампания по повышению уровня рождаемости

Также журналистом удалось побеседовать с Удо Пастоерсом, являющимся вторым человеком в НПД, политическом крыле ультраправых, и лидером среди представителей партии в региональном парламенте земли Мекленбург-Западная Померания.

Пастоерс был довольно словоохотлив, когда рассказывал о компании НПД, призванной стимулировать коренных немцев к деторождению.

Он также сопроводил свой рассказ плакатом, украшенным фразой «Немецким детям нужна наша страна. Остановим вымирание людей», на плакате нарисованы голубоглазые блондины-родители и их дети, сияющие в солнечных лучах.

Со слов Пастоерса, уровень рождаемости в Германии слишком низкий и женщинам следует «репродуцировать» больше, чтобы страна все еще по праву могла называться Германией.

«Представьте себе страну Германию, в которой живут одни африканцы, арабы и азиаты. Наш приоритет – биология».

Но в политическом смысле у НПД дела идут не очень хорошо, ее члены были избраны лишь в два из 16 региональных немецких парламентов.

Пастоерс считает, что на партию оказывается давление со стороны властей, и если бы участники НПД могли в открытую выражать свое мнение, тогда среди избирателей нашлось бы большое количество их сторонников.

Руководство НПД утверждает, что именно мнение о том, что партия тесно связана с ультраправыми группировками, мешает сделать правильный выбор гражданам, которые бы хотели проголосовать за НПД.

Новый информационный посыл

В попытках увеличить численность своего электората партия в настоящий момент концентрирует усилия на социальном аспекте, и пытается использовать в своих целях широко распространившиеся гражданские протесты, спровоцированные глобальным экономическим кризисом.

Совместно с крайне правыми организациями национал-демократы занимаются организацией молодежных лагерей, футбольных клубов, а также пикников для малоимущих.

Бывший неонацист Мартин, рассказавший о партнерских отношениях между НПД и экстремистскими группировками, такими, в которой он прежде состоял, считает, что попытка улучшить социальную сферу граждан является не вполне искренней.

«Они не могут набрать больше число голосов избирателей, используя лишь антисемитскую и нацистскую риторику. Сейчас вопрос об увеличении дотаций в социальной сфере затрагивает почти каждого, но это лишь предвыборный ход.

Один неонацистский активист как-то сказал, что они постараются быть возле тех людей, которые страдают больше других и взывают о помощи и, таким образом в конечном итоге, эти люди проникнутся националистическими идеями».

Ультраправые организации в Германии находятся в меньшинстве, но, тем не менее, власти не имеют права их не замечать.