Беспорядки в Британии: изгои заявили о своих правах

Бывший премьер-министр Великобритании (1997-2007) Тони Блэр, обиженный тем, что причиной августовских беспорядков в стране чуть ли не официально объявлено «моральное разложение общества», выступил со статьей в воскресной газете «Обсервер».
Блэр утверждает: главная причина – в том, что существует социальная группа недовольной, озлобленной молодежи, выпавшей из социального мейнстрима, противопоставляющей себя любым канонам общепринятого поведения.
Перед каким выбором стоят власти и общество – не только в Великобритании, но и во всех странах, где пропасть между бедными и богатыми углубляется? В чем причина внезапно вспыхнувших яростных погромов и грабежей, которые грозят распространиться по всей Европе?
Наблюдаем ли мы возвращение эпохи классовых боев?

На вопросы отвечали автор книги «Неистовый Лондон: 2000 лет беспорядков, бунтов и бунтовщиков», почетный профессор британского университета Миддлсекса Клайв Блум и профессор социологии университета Лидса Пол Бэггали.

– Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, комментируя причины беспорядков, говорил о моральном разложении общества. Но это больше похоже на следствие, чем на причину.
Клайв Блум: Именно. Я думаю, то, что мы сейчас наблюдаем – это симптомы продолжительной болезни, которая во многом является следствием ухудшения социальной и экономической обстановки. Очевидно, что ввиду экономического кризиса многие люди [потеряв работу] оказались оторванными от общества. А часть из тех, кто не оказался за бортом, решили примкнуть к уличной культуре, потому что им кажется, что это круто – разгромить полицейский участок, заблокировать улицу, украсть, то, что им хочется.
Надо не забывать, что большинство участников этих беспорядков – молодые мужчины, которые находятся под влиянием гормонов. Именно поэтому к уличным бандам присоединяются и более обеспеченные молодые люди – они не чувствуют себя достаточно крутыми и хотят самоутвердиться. Так что разговоры о моральном разложении – нонсенс, эта проблема лежит не в области морали, а в области экономики и психологии.

Пол Бэггали: Вопрос «морального разложения» всплывает в связи с тем, что такие вещи, как экономический кризис и безработица, подрывают основы общества, хотя в некотором роде «моральное разложение» является их следствием. Вместе с тем он [Кэмерон] говорит не только о моральном разложении участников беспорядков, но и о разложении всего общества в целом.

– Что стоит за этими беспорядками? Это бунт иммигрантов, не сумевших ассимилироваться, или все-таки протест бедняков?
Пол Бэггали: Я думаю, что дело здесь не в проблемах ассимиляции. В беспорядки, в основном, оказались вовлечены малообеспеченные люди, которые стали мародерствовать. Мародерство само по себе стало формой протеста. Во многих случаях участники беспорядков крали ценные вещи: телевизоры, мобильные телефоны, дорогую одежду. И это произошло в основном в бедных районах. Одним из основных способов участия в жизни общества является потребление. И тут малообеспеченные люди чувствуют себя отвергнутыми. В таких странах, как Великобритания, вас постоянно забрасывают рекламой очень привлекательных и желанных для многих товаров – если ты беден, ты из этой части жизни выпадаешь.

Клайв Блум: Это абсолютно точно не бунт иммигрантов, потому что большинство участников беспорядков – британцы во втором и третьем поколении. Я думаю, проблема здесь в том, что эта молодежь не чувствует себя частью общества, что существуют группы людей, которые ощущают себя изгоями, потому что общество и власти долгие годы их игнорируют. Все это с течением времени превратилось в гноящуюся рану. Подавляющее большинство участников беспорядков – бедняки, члены изолированных сообществ, в которых нет культуры семейных ценностей, нет желания быть встроенным в общество. Эти молодые люди живут в закрытом мире, торгуют наркотиками и воруют.
Жизнь в бедных районах построена по типу замкнутой на себе системы, напоминающей гетто. Она основана на культуре банд, которая дает подросткам ощущение семьи. Однако не будем забывать и о тех участниках беспорядков, которые принадлежат к достаточно обеспеченным слоям, но которым хочется почувствовать причастность к этому изолированному сообществу, потому что «это круто». Проще говоря, это протест бедняков и тех, кто по доброй воле к ним присоединился, желая стать частью их субкультуры.

– Почему людям, живущим в бедных районах, так сложно интегрироваться в общество?
Клайв Блум: Они не могут стать частью общества, потому что они не знают, как это сделать, не умеют. Районы, в которых они живут, в Англии называют зонами no go, куда полиция не заглядывает, позволяя таким образом бандам заправлять делами на этих территориях. То есть полиция фактически позволила этим зонам замкнуться в себе.
Частично это результат социальной политики в Великобритании, поскольку беспорядки произошли ровно в тех же районах, в которых они имели место в 1981 и 1985 году. Очевидно, что попытки исправить ситуацию после беспорядков 80-х годов провалились. Успех был достигнут лишь в одном: беспорядки больше не связаны с межнациональными конфликтами. Однако проблема отчуждения определенных групп населения так и осталась нерешенной.

– В связи с последними событиями многие критикуют систему социальной поддержки, которая позволяет людям вполне сносно существовать на пособие по безработице и таким образом создает комфортные условия для тех, кто просто не хочет работать. Мои знакомые, которые живут в Лондоне, подсчитали, что человек, имеющий постоянную работу с минимальным окладом, получает лишь на 20 фунтов в месяц больше, чем человек, живущий на социальное пособие.
Пол Бэггали: По сравнению со странами третьего мира уровень социальной помощи в Великобритании действительно высок, но по сравнению с другими европейскими странами он довольно низкий. Я думаю, что здесь имеет значение не уровень социальных пособий, которые люди получают, а то, как они воспринимают свое положение в обществе по отношению к другим людям.
Одна из особенностей британских городов заключается в том, что бедняки часто живут рядом с богатыми районами, и они очень остро ощущают разницу между собой и теми, кто устроился в жизни гораздо лучше. И эта разница только углубляется на фоне последних политических и экономических событий в Великобритании. Взять хотя бы банковский кризис: банки отвернулись от проблем бедных людей и продолжили выплачивать огромные бонусы свои менеджерам. Одновременно с этим растет уровень безработицы, сейчас в стране около миллиона молодых людей в возрасте от 16 до 24 лет, которые нигде не работают.

Клайв Блум: Некоторые люди могут использовать систему социальной поддержки, чтобы не работать, но здесь нужно понимать, что участники беспорядков – несовершеннолетние, они-то как раз никаких пособий не получают. Пособия получают их родители. Многие из этих детей меркантильны, они хотят иметь все, что есть у других. При этом они никуда не ездят на каникулах, у них нет никаких развлечений в жизни, кроме воровства и торговли наркотиками, у них нет денег, и им скучно. Тут проблема не в том, что власти выделяют малообеспеченным людям деньги, а в том, как они выделяются и кто их, в конечном счете, получает.
Важно и то, как люди, живущие на социальные пособия, воспитывают своих детей. Я не думаю, что проблема заключается в самой системе социальной поддержки. Мы не знаем точно, что происходит в этих семьях, существует слишком мало социологических исследований на эту тему. Нам нужно лучше понимать жизненные процессы в этих сообществах: как там распределяются деньги, на что они тратятся. Пока мы этого не знаем.

– Как вы считаете, разрыв между богатыми и бедными в последние годы увеличился?
Клайв Блум: О да, причем очень сильно увеличился. И что еще более важно – увеличился разрыв между ожиданиями бедных и богатых. И это, конечно, проблема. Эти дети [участники беспорядков] видят полицейских, банкиров, политиков, которые нередко избегают наказания за коррупционные преступления и наживают огромные состояния, и они думают: «А почему бы нам не получить кусок этого пирога? С ними же ничего плохого не случается, значит и с нами не случится».

Пол Бэггали: Я думаю, что разрыв между богатыми и бедными увеличился в последние годы. В особенности с 2007 года, когда доходы британцев перестали расти, а цены на еду, электричество, газ (то есть предметы первой необходимости) продолжали резко увеличиваться.

– Мир возвращается в эпоху классовой ненависти?
Клайв Блум: Я не исключаю, что в каком-то смысле мы можем вернуться к классовой вражде, просто ее назовут как-то иначе: все будет крутиться вокруг потребления и экономических вопросов. Замечу также, что классовая система в Великобритании хоть и глубоко запрятана, но никуда не делась.

Пол Бэггали: Тут нельзя говорить о классах в традиционном понимании этого термина, но из некоторых интервью с участниками беспорядков стало ясно, что они видят пропасть между очень богатыми людьми и всеми остальными и что на людей, входящих в состав нынешнего правительства, они смотрят не иначе как на представителей привилегированного класса.

– Можно ли говорить о том, что общество XX века, построенное на принципах всеобщего благосостояния, столкнулось с капитализмом XXI века?
Клайв Блум: Это очень интересный вопрос. Мой ответ – да. Все изменилось в 80-е годы, когда Маргарет Тэтчер выдвинула идеи индивидуализма и рыночных ценностей, которые столкнулись с традиционными взглядами на связи в обществе, как в масштабах страны, так и в масштабах отдельных социальных групп. С одной стороны, она защищала традиционные ценности, а с другой – продвигала американизированные идеи индивидуализма: каждый должен крепко стоять на ногах и рассчитывать на себя. Ей принадлежит знаменитая фраза «общества как такового не существует», и мне кажется, эта фраза подводит итог всему вышесказанному. Нет общества, нет и лекарства для общества.

– Как вы считаете, социальные проблемы, о которых мы с вами говорили, характерны только для Великобритании или для всей Европы в целом?
Клайв Блум: Это проблема общая, но в каждой стране она выражается по-разному. В Германии и России она выливается в национализм, во Франции – в революционные настроения. В разных видах она существует в каждой стране. Любопытно, что большинство стран, имеющих схожие проблемы с Великобританией, – государства с высоким уровнем индустриализации.